ANNE TRUELOVE:
Not every man
Is given an Anne
To take the place of Duty.
Not every man
Is given an Anne
To take the place of Duty.
Вы думаете, в XX веке композиторы писали только всякий невыносимый атональный ужас вроде "Лулу" Берга? Нет! "Похождения повесы" по мотивам серии гравюр Уильяма Хогарта - это местами забавная, а местами жутковатая, интересная и лёгкая для восприятия опера. Начав внимать постановке Глайндборнского фестиваля 1975 года, я уже через 19 минут принялась восторженно орать и хлопать в ладоши.
Во-первых, конечно, каст. Все ПРЕКРАСНЫ совершенно. Красивая блондинка Энн (юная Фелисити Лотт), тенор Том с открытой бесхитростной физиономией Иванушки-дурачка, интеллигентный мистер Трулав-старший и Ник Шэдоу (молодой Сэм Рэми), барочно-готичная креатура без возраста и с коварным блеском в глазах. Красивая креатура, должна заметить. И наглая, как чёрт, коим, впрочем, он и является. :-) Только Том отвернулся - Ник, гад такой, уже состроил глазки его невесте Энн. Благородный папа Трулав поёт, как бы лёгкое богатство не усугубило пороки Тома - за его спиной Ник расплывается в наизлораднейшей улыбке. На него непременно нужно смотреть, даже если на переднем плане поют другие персонажи, а он стоит в сторонке. Ник Шэдоу обрамляет собой всё действие и является ключевой сюжетообразующей и мистической фигурой. Этакий Воланд, вначале элегантный, милый и обаятельный, а ближе к концу - до того жуткий, что кровь стынет в жилах.
Во-вторых, сам Стравинский. "Неоклассическая музыка", как о нём пишут. Мне пофиг, как это называют, но оно прекрасно, светло и изящно. Кабалетта Энн "I go, I go to him" немедленно вызвала в памяти моцартовскую Донну Эльвиру. (Да, здесь вокал тоже с колоратурами.)
В общем, очень, очень понравилось. Получила массу удовольствия. Прекрасная опера, прекрасная модернистски-хренолиновая постановка с декорациями Дэвида Хокни, прекрасные собою и вокально певцы. В
И я никогда ещё не видела, чтобы оперный певец на сцене ПЛАКАЛ. Настоящими слезами. И что ещё поразительнее - чтобы это не мешало ему петь. Этот тенор в начале мне не очень понравился, но в сценах на кладбище и в Бедламе он просто великолепен. Впрочем, сцена игры в карты на кладбище с чёртом вообще мурашки по коже вызывает. Жуть жутчайшая. От Ника Шэдоу потом кошмары могут присниться, хотя он вроде бы ничего такого не делает, ни рогов, ни хвоста, ни окровавленных клыков у него нет. Но вполне понятно, почему Том Рейкуэлл после этого спятил с ума. Он даже без проклятия Шэдоу мог бы спятить. А потом ещё и душераздирающая сцена психушки, где Том воображает себя Адонисом и плачет, взывая к своей Венере - Энн... К счастью, в эпилоге все главные действующие лица выходят на авансцену и поднимают нам настроение пением забавных морализаторских куплетов.
