accomplished
В 1992 году режиссёр Андреа Андерманн затеял совершенно сумасшедший на первый взгляд проект: съёмки фильма-оперы "Тоска" в настоящих римских локациях (церковь Сант-Андреа-делла-Валле, палаццо Фарнезе и замок Сант-Анджело) и именно в то время, которое требуется по либретто - то есть, днём, вечером и на рассвете, всё в одни сутки. При этом пение должно было быть живым, а не записанным заранее, как обычно делают в таких случаях. Оркестр под управлением Зубина Мета располагался в студии вне пределов съёмок, а певцы слышали его игру через спрятанные в париках микрофончики. Видеть дирижёра они могли на искусно укрытых там и сям мониторах, но и только. Пели они друг другу, среди роскошных исторических интерьеров и многочисленных камер, ни разу, впрочем, не попадающих в кадр. А дирижёр слышал их пение через те же самые микрофончики, стоя за пультом в наушниках. Более того, этот фильм-спектакль транслировался в прямом эфире (!) более чем в ста странах мира. Рехнуться от всего этого можно, да? Бедные певцы бодрствовали круглые сутки, чтобы быть во всеоружии к пению на рассвете. Доминго, чтобы не заснуть, всю ночь смотрел телевизор, Малфитано вокализировала. Позже она говорила, что голос у неё звучал хорошо, но сама она чувствовала себя ужасно - что для роли Тоски в финале подходило как нельзя кстати. Одному Раймонди можно было спать - его уже убили. :) Тем не менее, несмотря на полное маньячество проекта - а может, и благодаря ему - получилось всё чрезвычайно здорово, даже при том, что Доминго в 1992 году был уже очень далёк от юности, а Малфитано корчила такие гримасы, что её Тоске хочется предложить обратиться к психотерапевту.
Шикарная, шикарная вещь. Одно из величайших сокровищ мировой оперы. Места, где происходили съёмки, потрясающе красивы, любой бывавший в Риме может себе представить это барочное великолепие. А если не бывали - вот немножко картинок:
Замок Сант-Анджело
Вид с башни замка на Тибр
Интерьер Сант-Андреа-делла-Валле
Зал в палаццо Фарнезе, где помещался кабинет Скарпиа
Роскошные фрески
Интересно, как им удалось уговорить французское посольство, занимающее сейчас дворец, предоставить площадь для съёмок...
Понятное дело, для такого проекта режиссёр взял наилучших актёров-певцов, которых мог найти, да ещё убедился, что они не уступают ему маньячеством. Для Кэтрин Малфитано это был дебют в роли Тоски, но Пласидо Доминго и Руджеро Раймонди - признанные ветераны этой оперы и здесь нисколько не разочаровывают. Доминго отжОг в сцене "Виттория!". Особенно меня впечатлило то, как мастерски он умудрялся петь, будучи грубо утаскиваемым из комнаты и чуть ли не пинаемым. Единственное, что мне не понравилось - как он спел E lucevan le stelle. Но многим, я знаю, эта интерпретация нравится. Малфитано в роли Тоски... Не скажу, что я была в сумасшедшем восторге - тембр у неё довольно противный, особенно на низах. Но пела она достойно и играла великолепно. Её Тоска - женщина-актриса до мозга костей, отсюда и манерность, наигранность жестов и мимики. Она всегда ощущает себя словно бы на сцене. Правда, ближе к концу фильма бедная Тоска превратилась уже почти в невротизированную истеричку, но в конце это более чем оправдано: денёк у Тоски выдался тот ещё, тут действительно умом тронешься. Раймонди же в роли Скарпиа великолепен всегда и везде, это его коронная роль. Чем он особенно хорош - у него этих Скарпиев куча, но при этом все разные, ни одного похожего. Потрясающе умный и изобретательный актёр. Здешняя интерпретация мне нравится, наверное, больше всех, которые я видела, потому что благодаря этому Скарпиа история вышла непривычная...
Этот Скарпиа до безумия, до умопомешательства влюблён в Тоску. Именно влюблён, а не просто хочет затащить её в постель. То есть, хотеть он её, конечно, хочет, не вопрос, но ему не только тело нужно, он и любовь её мечтает получить, только не знает, как. Воображение в плане романтики у коррумпированных полициантов, сами понимаете, развито слабо. Скарпиа способен только убрать с дороги счастливого соперника и почему-то надеется (как, впрочем, подавляющее большинство людей в подобной ситуации), что после этого Тоска взглянет на него более благосклонно. Понятно, что Каварадосси Скарпиа ненавидит люто, до зубовного скрежета, и звереет всякий раз, когда видит его рядом с Тоской. Он постоянно разрывается между ревностью к Марио, досадой на Тоску - и любовью к ней. Какое у него лицо в сцене допроса, когда Тоска пытается через дверь говорить со своим Марио! "Господи, ну почему ОН, почему?! Что она в нём нашла?!" А когда она в отчаянии падает на колени, и он помогает ей подняться - он нежно, даже, можно сказать, с трепетом обнимает её за плечи, словно держа в руках что-то драгоценное и хрупкое, птичку, которая в любой момент может упорхнуть. Но слышен вопль пытаемого Марио - и Тоска снова кидается к двери пыточной. "Заткните ему рот!" - вызверяется Скарпиа. Тоска, не выдержав воплей художника, выдаёт укрытие Анджелотти и просит увидеться с Марио. Его, слегка замученного, приносят и складывают возле камина, Тоска, конечно, кидается к возлюбленному и обнимает его. Скарпиа смотрит. Тут прибегает Шарроне и сообщает неприятную новость о победе Наполеона при Маренго. Художник с трудом поднимается и в восторге орёт в лицо Скарпии: "Виттория! Виттория! Тираны рухнут, и свобода нас встретит радостно у входа!" (ну, примерно), а Скарпиа стоит, сложив на груди руки, с видом неколебимого спокойствия, но внутри... Он бы с наслаждением удавил сейчас Каварадосси собственными руками, но вовсе не из-за его крамольных речей, плевал он сейчас на политику - а из-за Тоски! А потом, когда Каварадосси уводят, Скарпиа ещё не теряет надежды как-то убедить Тоску отказаться от художника по-хорошему (и предпочесть его, драгоценного). Тоска ему: "Сколько?" В смысле, сколько тебе, продажная сволочь, нужно заплатить, чтобы ты оставил Марио в покое. А у Скарпиа полное удивление и недоумение на лице. Какие деньги, вы о чём! Он прямо оскорбился в лучших чувствах! Она ему про презренный металл, а он, понимаете, хочет, чтоб его любили. О чём и сообщает Тоске немедля. Только вот зря он собственноручно стал надевать ей на шею ожерелье, которое она до того сняла. Тут-то у него от прикосновения к ней и срывает крышу. Титаническим усилием воли он всё-таки берёт себя в руки и уходит подальше, пока Тоска поёт свою страдательную "Висси д'арте". А то ведь чёрт-те что можно натворить, а он этого совсем не хочет. Тоска, что интересно, тоже явно не может разобраться в собственных чувствах. Она не так чтобы очень шарахается от Скарпиа, и омерзения у неё на лице никакого не заметно. Страх - да. Но чего она боится - его? Или себя, может быть? Так вот, выслушал Скарпиа из соседнего помещения тоскину арию, вернулся и говорит ей: "Решайтесь". Присел на подлокотник кресла, напустив на себя самоуверенный вид, и ждёт. Тоска с мольбой идёт к нему - и вся его самоуверенность слетает моментально. Он её просто пожирает глазами с надеждой и восхищением. А она уже совсем близко, почти вплотную подошла - сама подошла... Он с горящими глазами осторожно, словно опасаясь повредить, берёт её за руки и, Боже мой, как нежно он произносит: "Sei troppo bella, Tosca, e troppo amante..." Никакой садистической похоти, которой эти слова сопровождаются, например, в фильме с Георгиу. И потом он её за талию обнимает тоже очень осторожно, изо всех сил сдерживаясь, без всякого непристойного хватания. Когда он оторвался - так это когда уже всё, приказ о "фальшивой" казни отдан, Тоска согласилась, но потребовала вперёд охранную грамоту для себя и Каварадосси. Скарпиа ведь отлично понимает, что она согласилась только ради Каварадосси, и ему от этого больно и обидно. Да, он может получить её тело, но любит-то она не его, а своего Марио, будь он проклят! И эту боль он выплёскивает, схватив её в объятия и влепив страстный поцелуй секунд на пятнадцать - я аж на часы коситься стала в изумлении. Бедная Тоска, когда он её выпустил, на подгибающихся ногах еле дошла до стола, чтобы налить себе чего-нибудь для успокоения взволнованных нервов. Но он даже сейчас её отпускает, и в глазах у него опять безумная надежда: а может, не уедет? может, всё-таки останется? А Тоска пырнула Скарпию ножом, по-моему, больше из страха перед самой собой и собственными чувствами. Он, умирая, валится на пол вместе с ней, так и не выпустив её из объятий. Мне аж жалко беднягу стало. Впрочем, там всех жалко.
Отрывки:
"Recondita armonia"
"Va, Tosca" ("Te Deum")
Допрос Каварадосси (с "Витторией")
Убийство Скарпиа