pensiveДействительно, я ещё из детства помню, что при совершении какой-нибудь оплошности, за которую можно было ожидать сурового наказания, я пугалась так, что тряслись все поджилки, но первым моим действием было придумать себе оправдание, замести следы преступления (хотя это был наихудший способ) или исправить оплошность, если это было возможно. Как-то раз я обожгла руку о горячую кастрюлю. Обожгла сильно - на ладони вздулись два хороших таких волдыря. Больно было ужасно, но больше всего я испугалась, что меня за это накажут. Поэтому я молча налила в мисочку холодной воды, поставила рядом с собой на стол, положила обожжённую руку в воду и принялась делать другой рукой уроки. Когда боль становилась совсем невыносимой, я откладывала тетрадки и принималась ходить кругами по комнате. Но терпела молча, ни звука не издала, чтобы никто не прибежал и не спросил, чего это я тут вою.
Странно, на самом деле. По идее, ни один родитель не станет серьёзно ругать ребёнка за глупость, заметив, что у ребёнка из-за этой глупости случилась травма. Он сначала займётся лечением этой травмы. Но я очень боялась своих родителей, точнее, бабушку и маму. Это сейчас меня мало что напугает, а девочкой я была очень робкой. Не трусливой, нет, но запуганной.