Тон: Я хотел бы, если это возможно, сказать несколько слов об одном обстоятельстве, о форме приведения приговора в исполнение. Во Франции наших Emigrés, оказавшихся примерно в той же ситуации, в которой, надо полагать, по отношению к вам оказался я, как правило, расстреливают. Я просил бы, чтобы суд, если сочтет возможным, определил для меня смерть солдата и приказал взводу гренадер расстрелять меня. Я полагаю возможным обратиться за этим отклонением от процедуры из уважения к форме, которую ношу, форме бригадира французской армии, а не из каких-либо личных соображений. Я могу представить вещественные доказательства, и просил бы суд уделить немного своего времени и просмотреть мой офицерский патент и послужной список. Из этих документов явно следует, что я не получил их в качестве прикрытия для моей защиты, но действительно долгое время был офицером французской службы.
Военный прокурор: Но вы должны понимать, что документы, на которые вы ссылаетесь, послужат неоспоримым свидетельством против вас.
Тон: Неужели? Я отдаю себе в этом отчет. Я уже признал факты дела и теперь предъявляю эти документы как вещественные доказательства.
Генерал Лофтус: Согласно этим документам, вы служили в Английских экспедиционных войсках.
Тон: Я действительно там служил под командой Бонапарта, Дезе и Килмэна, последний, как и я, ирландец. Но я служил и в других частях.
Будучи спрошен, желает ли он добавить еще что-либо, Тон ответил, что ему больше ничего не приходит в голову, разве что, чем скорее Его Светлость соблаговолит подтвердить решение суда, тем лучше. Он бы счел большим одолжением, если бы это могло быть сделано в течение следующего часа.
Перевод и источники любезно предоставил мне герр