O River flashing the red and gold of the red and golden sky, and dappled with blocks of sailing ice! O River of the long chase that ten times before had saved him and dashed red death aside! This is the time of times! Now thirty deaths are on his track, and the track is of feebling bounds. O River of the aspen-dale, will you turn traitor in his dire extremity, thus pen him in, deliver him to his foes?
But the great River went on, mighty, inexorable. Oh, so cruel! And the night came not, but lingered.
(О река, сверкающая алым и золотым под ало-золотым небом, усеянная плавучими льдинами! О река, десятки раз спасавшая его после долгой погони и отводившая прочь алую смерть! Пришло самое горькое время! Тридцать смертей преследуют его, и путь близок к концу. О река осиновой долины, неужели ты предашь его в час беды, загонишь его в ловушку, выдашь врагам?
Но широкая река равнодушно влекла свои воды, могучая, неумолимая. Как жестоко! И ночь всё не наступала.)
Или отрывок чуть дальше:
Closer the ice-blocks came, so that now they mass for a moment, and touch the shore with jar and grating. The hunted turns as though a sudden thought: better to choose the river death, to die in the River that long had been his friend, and feebly leaping on the ice, from cake to cake, he halted at last before the plunge.
В изданном переводе он выглядит так:
Всё теснее набегали льдины и наконец, столкнувшись в одну сплошную массу, на минуту с треском коснулись берега. И тут Домино сделал то, на что решилась бы далеко не всякая лисица. Он оглянулся на собак, глянул на льдины и... прыгнул. Очутившись на льду, он потихоньку стал перескакивать с льдины на льдину.
Корректный перевод:
Всё теснее набегали льдины и наконец, столкнувшись в одну сплошную массу, на минуту с треском коснулись берега. Беглец оглянулся, словно озарённый внезапной мыслью: лучше выбрать другую смерть, погибнуть в реке, которая с давних пор была его другом. Прыгнув на лёд и тихонько перескакивая от льдины к льдине, он остановился перед последним прыжком в пучину.
Как видно, начиная со второй фразы в изданном переводе - отсебятина, полностью меняющая смысл сцены. Зачем это было сделано, не очень понимаю. Типа, нельзя, что ли, детям читать про отчаяние героя и про смерть? При этом отрезали безоблачно-счастливый эпилог, завершив повесть сценой на реке.